В мире не бывает чудес.
Мы сами создаем их друг для друга.
* * *
Она молча вертела в руках нагретую летним солнцем полевую ромашку. Маленький цветок, белые упругие лепестки нежно касались кожи и вновь распрямлялись. "Любит - Не любит - Плюнет - Поцелует"... немудреные слова детской присказки крутились в памяти в такт мельканию лепестков. Глупость это все. Что может один... или даже пусть миллионы белых цветков? Что могут сделать они, что исправить, чем помочь?
Узкая ладошка сжалась, тонкие пальцы немилосердно смяли белые лепестки, отбросили в сторону. Взгляд грустно проследил за падением искалеченного цветка, запоздалой жалостью отозвалось сердце. Ведь он же не виноват, что... Да и наверное, никто в этом мире не виноват...
Мир вокруг поплыл перед глазами, растекся в бесформенные разноцветные полосы. Жгучая слеза обожгла щеку, солью отозвалась на тонких губах, болью аукнулась в душе. Только вчера она узнала об этом. Узнала случайно. Не от кого-то другого, - другому она бы не стала, не захотела верить. Но он сам ей сказал об этом. Пусть не прямо, не словами, а только лишь неуловимыми мгновениями взгляда. Не она, а та, другая безраздельно владеет его сердцем и чувствами. Та, нарисованными портретами которой обвешаны его стены и заполнены компьютерные диски. Та, кому он поклоняется как богине. Знакомое чувство ревности вспыхнуло на миг всесжигающим пламенем, обожгло душу. Она уже не удивлялась нелепости происходящего: ревновать к нарисованному, мультяшному персонажу. Безумие - разве что не большее, чем в этот персонаж влюбиться...
Высокая трава маленькими бичами хлестала ноги, неохотно пропуская в свои владения. Она шла не разбирая пути - даже если бы впереди была пропасть, сейчас и это бы ее не остановило.
"Ненавижу!" - неслышимый крик рванулся, раздирая липкие путы глухой, словно вата тишины в ушах. - "Ненавижу," - сорвался с губ еле слышный шепот. Перед глазами, заслоняя мечущийся и корежащийся в неверном хрустале слез окружающий мир, всплыло давно знакомое лицо. Такое обычное, ничем вроде бы не привлекательное. Жесткие и вместе с тем почему-то грустные глаза... Может быть, это ей самой захотелось, чтобы они сейчас были грустными? Или и вправду она никогда раньше не обращала внимания на эту грустинку, призрачную, как тень от легкого облачка в летнем небе? Не замечала, считая его чуть ли не богом, всесильным над собственными чувствами?
Мягкая, невидимая волна тепла и нежности снова, как и много-много раз раньше, нахлынула из ниоткуда, затопляя сознание, вытесняя из него все, противоречащее этой волне. Даже, наверное, смертельные обиды сейчас могли бы казаться только лишь ничего не значащим недоразумением. "Он ведь всегда старался быть ласковым с тобой, пытался во всем помочь тебе," - прошелестел сквозь память гибкий шелк затаенных мыслей. - "Может быть, ты сама старалась держаться от него в стороне, быть слишком холодной и неприступной? Или пламя твоего чувства недостаточно жарко, чтобы растопить отчуждение, покорить его сердце без остатка?"
Она встряхнула головой, заставив русые локоны взметнуться, как пламя костра на ветру. Нет. Так не пойдет. Она не хочет и не будет никогда покорять, захватывать, вытеснять. Если он считает, что та, другая лучше, то она должна уйти с дороги. Потому что его счастье для нее важнее чем свое. Важнее... только вот...
Новая мысль ударила как блистающий, раскаленный меч, заставив ее вздрогнуть, а тающий в слезах мир - рассыпаться в миллионы брызг. Ведь той, другой, - ее же нет. Ее же не существует нигде, кроме его мечтаний. А значит, не будет, не может быть никакого счастья, будет только боль - вечная, пока бьется сердце. Боль неразделенной любви, когда на всю ту нежность, которую ты готов отдать без остатка, некому ответить, и даже просто принять. Боль, которую она уже успела постичь, и которой не желала бы никому. Но тогда... тогда она должна бороться за него до конца. Уже не ради себя, а ради него. Ради того, чтобы спасти его от самого себя, вытащить его из небытия, где разум перестает быть самим собой.
Тонкие пальцы взметнулись к щекам крыльями раненой птицы, стерли слезы, возвращая миру ясные очертания. Все ее существо было готово к действию. Но как? Что нужно сделать, чтобы?.. Если она не та, кого он считает той единственной, достойной следовать с ним одним путем, то ее вмешательство только испортит все дело? Или?..
Небывалая, безумная идея! Наверное, ты сама уже потеряла разум, - эхом отозвалось в сознании. Ведь это...
Она молча, сжав побелевшие губы, кивнула сама себе. Да, это, может быть, самая большая жертва, принесенная кем-либо и кому-либо начиная с первого шага Евы к яблоку Знания: перестать быть самой собой. Но, наверное, не самая большая, ради того, чтобы...
Она молча, механически сорвала ближайшую ромашку. "Любит - Не любит"... Желтое пушистое сердечко солнечным лучиком улыбалось ей, и она отозвалась в ответ затаенной улыбкой человека, познавшего Высшую мудрость мира...
* * *
Заунывный, ведьминский вой январской метели за двойным стеклом окна. Снег полосами хлещется под ударами разбушевавшегося ветра, крутится в мигающем и прыгающем свете раскачиваемых уличных фонарей. Это ее первый день. Первый день после долгой тьмы беспамятства и боли... Она улыбнулась сама себе: только лишь физической боли, а не душевной. Теперь она была почти спокойна. Самое трудное теперь уже позади. Теперь все будет зависеть только лишь от нее самой.
Она отбросила в сторону колючее больничное одеяло, легко, словно птица, вспорхнула с кровати. Оделась - заранее заказанный комбинезон из лиловой джинсовой ткани уютно облегал тело. Она снова улыбнулась: все должно быть по правилам. По правилам той игры, частью которой она теперь становилась. Подошла к зеркалу: все, как требовалось - пластические хирурги (ну и удивились они должно быть этому заказу, - промелькнула искоркой веселая мысль) постарались на славу, а может быть, помогло и то, что глаза у нее всегда были такими большими, от природы, с самого рождения. Как и волосы - пусть не того яркого подсолнухового оттенка, но почти такие же. Да и, впрочем, вряд ли так уж важно будет стопроцентное сходство, его все равно невозможно добиться. Тем более, что это ведь его слова. Его правила игры. Она задумчиво свернула и вновь развернула тонкие розовые, как антенны радара, нежные ушки. Непривычно - ну да это только вопрос времени. Вот с хвостом будет сложнее - ведь природа вовсе не предполагала заложить в ее человеческий мозг знание всей необходимой для пользования этой частью тела моторики... или все-таки заложила?
Тонкий, гибкий хвост, длиной в пол-роста послушно ее мыслям изогнулся дугой и обвился вокруг талии. Правда, движение простейшее и к тому же ведь нужно, чтобы все было отработано на уровне подсознания, инстинкта. Она вздохнула - тренировка и еще раз тренировка. Вряд ли это сложнее, чем научиться кататься на коньках, играть на фортепьяно или водить автомобиль, а ведь все это проделывает множество людей. Значит и она справится. Справиться бы теперь с другой, гораздо более важной задачей...
Она не глядя ткнула пальчиком в выключатель. Привычно, как и до двухмесячной борьбы за новый облик, зажужжал кулер, перебиваемый потрескиваниями жесткого диска. Минуту спустя знакомо затарахтел модем, вызванивая доступ к Интернету... Пальцы порхали над клавиатурой, набирая в адресной строке давно ставшее привычным сочетание букв. Она, конечно, понимала, что все разложенное там, на сайте не может быть точной копией его чувств и мыслей, но все же оно позволяло определить хотя бы их... направленность? интенсивность? - она замотала головой, даже не пытаясь отыскать нужное название.
Знакомые, наизусть затвердившиеся уже в памяти строки снова обожгли ее, но теперь вместе с болью была и надежда. Надежда на то, что теперь он по-другому будет относиться к ней, увидит, наконец, в ней свою мечту. Не ради того, чтобы заполучить его для себя, пошла она на такое - перестать быть самой собою и из себя самой создать Гайку - ту самую мышку из мультфильма. Ради того, чтобы осуществить для него его мечту. Наверное, она не сможет быть в точности такой, как та, чей образ он создал в своих мыслях. Но - она мысленно себе самой поклялась самой собой вместе со своим новым обликом - она будет стараться, чтобы он не обманулся в своей мечте.
Она на прощание подмигнула своему зеркальному отражению и направилась к двери. К началу пути, который должен навсегда соединить их вместе...
31.12.2002